Сватовство Ченского, или Материализм и идеализм - Страница 4


К оглавлению

4
...

Только то останется истинным сокровищем, дорогим достоянием науки, что выйдет чистым из горнила душевного, из сознания нашего, – единственно возможной пробы, когда дело идет о предметах высшего духовного значения. Но если вам выдают за истину такие понятия, которые противоречат вашему сознанию, разуму, чувству, – неужели вы примете их потому только, что сулят вам их во имя науки? Не может быть, если вы человек не легкомысленный и не тщеславный», и пр.

Переведем эти идеальные фразы на простой язык; они будут значить вот что:

«Вы хотите учиться, потому что сознаете себя недостаточно образованным. Но не думайте, что наука должна расширить ваш взгляд, иначе сгруппировать знакомые вам предметы, представить их вам в новом свете, сделать доступными вашему сознанию такие предметы, которых вы прежде не сознавали, возбудить в вас новые сочувствия и новые антипатии, неведомые вам прежде. Нет, вовсе нет! Вы должны принимать из науки только то, что постоянно будет согласоваться с вашим сознанием, разумом, чувством – на той степени, на которой они стоят при начале ваших занятий наукой. Поэтому, ежели вам говорят, что земля движется вокруг солнца, что солнце больше земли, а некоторые звезды, видимые вами, еще больше солнца, и т. п., – «неужели вы поверите этому потому только, что всё это говорят вам во имя науки? Не может быть, если вы человек не легкомысленный и не тщеславный». Точно так и в мире нравственных начал, – ежели вы стоите на той степени развития, до которой дошел г. Дымман в своей «Науке жизни» или г. Миллер-Красовский в своей педагогике, – то, пожалуйста, и оставайтесь при своем, ежели только вы человек не легкомысленный и пр. Пусть наука толкует вам о разных филантропических понятиях в воспитании, пусть представляет теорию новых общественных отношений, основанных на честности и правде, а не на угождении всякому и не на обезличении самого себя. Вы не должны принимать подобных внушений, потому что в вашем сознании есть уже противоположные начала; а если вы им измените, то покажете, что вы человек легкомысленный или тщеславный».

Какое торжество для г. Дыммана, для г. полковника П. С. Лебедева, для г. Баркова, для всех возможных Митрофанушек нашего времени! Господин Ю. Савич в «Атенее» разрешает им не учиться, не верить науке, презирать ее, если только она осмелится сказать что-нибудь вопреки их единичному сознанию и чувству. Если сознание и чувство откупщика заставляет его считать гибелью для государства распространение трезвости; если сознание и чувство американского плантатора велит ему считать святым и неприкосновенным делом угнетение негров; если взяточник находит в своем сознании и чувстве уголовные обвинения против людей, порицающих взятки, то правы эти люди, отвергая всякие логические убеждения, выработанные общественными науками! По г. Савичу, следует восхищаться ими, как людьми не легкомысленными и не тщеславными. Да что уж говорить об этих людях! Авторитет г. Савича разрешает всякому недорослю – не учиться и презирать науку. Зачем же, в самом деле, учиться, ежели я из науки не смею и не должен принимать ничего, не согласного с тем, что теперь я знаю и чувствую? В чем же будет состоять мое приобретение? Гораздо лучше довольствоваться универсальной, бездоказательной истиной, которой, к великому огорчению г. Савича, не оказывается ни в одной философской системе, да заняться самосознанием, «в котором выражается высшее органическое единство сознательной идеи», – как выражается не совсем понятно г. Савич на стр. 286.

Вообще г. Ю. Савич в своем идеализме заносится так далеко, что совершенно теряет из виду человеческие потребности и всякие условия здравого смысла. Он ужасно крепко держится на своей бездоказательной истине, и, в самом деле, нисколько не доказывает ее. Зато реторика у него в большом ходу, и он прибегает к ней даже там, где вовсе этого не нужно. Например, неужели нельзя было объяснить достоинство человека проще и спокойнее, чем как делает это г. Савич в следующих строках («Атеней», стр. 284):

...

Не может быть ничего прекраснее, ничего выше и благороднее человека! Всмотритесь только поглубже в него, и вы согласитесь со мною; всмотритесь, как светлый луч божественной сущности прошел через материю в бесконечных мириадах жизненных форм, все подчиняя безусловно и безответно непреложным законам своим, и только в лице человека, сам озарив себя светом своим, узрел, распознал себя, почувствовал бога – стал человеком. Сколько света льется отсюда!.. Так вот где душа человека – заветная колыбель добра, правосудия, разума и любви! Но боже праведный! как отступились от тебя люди твои, как дурно пользуются они свободой и разумом – лучшими дарами твоими!.. Сколько втуне протекло веков, ничем себя не отметивших или постыдно прославленных самозабвением человека, непониманием божественных истин, злоупотреблением свободы и разума… Да, много зла вопиет о правосудии, и было бы, кажется, довольно одной истории человечества, чтоб получить право отрицать в человеке и душу и разум божественный… Сам затоптал себя в грязь человек, сам отвернулся от бога своего и отрекся от себя, а истина все-таки светит в душе его, и не закрыть ее никакими софизмами. Но пора проснуться! пора заглянуть нам поглубже в себя, пора нам разведать, откуда нам этот свет и отчего, хоть при случайно вызванном блеске его, так тревожно бьется сердце, так робко шепчутся страсти, смиряется дерзкая мысль и смутно, неловко становится человеку, как будто стыдно самого себя… Счастливые минуты! кто вас не знает, кто не отметил вас хоть раз в своей жизни?..

4